0:43
Скоро новый год. Я все также пытаюсь дописать свои работы: книгу по письменным, которая остановилась как вкопанная прямо на финише, что-то творческое… и все также собираю наработки для следующей книги по анализу и вопросам. Можно похвастаться лишь одним небольшим рассказом с особым ритмом, но этого так мало. Ах, да… начал писать еще один рассказ, но и там – проекты, другая работа и дикая усталость не дают добраться до текста. А я так надеялся на ноябрь.
Нашел себе небольшое занятие — скетчинг – простые зарисовки. Это сейчас единственное дело, которое позволяет на время перестать думать. А это то, чего я так хочу. Освободиться от своих же, порой очень тяжелых, мыслей. Эксперименты с акварелью, тушью, акрилом, пастелью, маркерами успокаивают. Позволяют порадоваться небольшим и иногда ярким результатам. Вот чего я никогда не умел, так это рисовать. Но сейчас — это мой маленький островок спокойствия. Пока работает.
Что прошло с момента прошлой записи? Вероятно, ничего особенного. Переболели несколько раз. Лев чаще с соплями, потом Наташа с гастритом и мигренями, а я по остаточному принципу. Прошла вереница дней рождений. Были какие-то встречи, мелкие заботы и дела. Было несколько интересных заказов-тренингов. Все чаще люди просят прорабатывать темы жизнестойкости. Очень полезная работа. Позволяет и себе напоминать о важности заботы о себе.
Ничего не писал про наш небольшой (а может и катастрофически большой) разлад в семье. Наверное, как говорится, не хотелось выносить “сор из избы”. Но тут ничего не поделаешь. Это жизнь. Мы с Наташей сейчас находимся в какой-то очень сложной фазе, которая может закончится плачевно. Ну как мы… мне все чаще кажется, что я один нахожусь в такой фазе, а жена просто смотрит на меня и думает, что это мои “кризисы средних лет” и результат усталости. Много всего накрутилось. Разговариваем до двух-трех часов ночи, пытаемся придумать какие-то правила, условия… В одном она права. Сейчас у меня уже нет тех сил, что позволяли раньше сглаживать все шероховатости, которые я видел в наших отношениях. Тут она, к сожалению, права.
И все это в условиях других сложных мыслей – более высокого порядка, интенсивной работы (вчера лег спать в 5 утра, чтобы все успеть и, конечно, ничего не успел) и затянувшейся серой осени. Отдельно болит за Льва. Сынок радует. Растет (тьфу, чтобы не сглазить) рассудительным и очень добрым мальчиком. Часто смешит своей непосредственностью и искренней добротой. Ехали тут мимо кладбища на автобусе. Встали в пробку. И Лев, показывая на могилы, начал восторженно кричать: “папа, мама, смотрите как красиво! А кто это сделал? А давайте на даче сделаем также!”. Не знаю, что его так привлекло – цветы, памятники или разнообразие надгробий, но счастья было… и у людей вокруг тоже..
А вообще Лев смешной. Сейчас тот возраст, когда он начинает складывать причинно-следственные связи, строить логические цепочки. Мы все чаще с Наташей удивленно переглядываемся, когда он сам начинает нам объяснять, как правильно себя вести, как есть, рассказывает как устроен мир вокруг (как он его понимает) и много еще всего. Мы смеемся – «новая прошивка на сына пришла». Как тогда, когда я остался дома, а ребята были на даче, и я по телефону сказал, что не могу приехать, так как на улице уже ночь. Лев был еще совсем малышом, но уже тогда спросил:
– у тебя фары на машине есть?
– Есть.
– Они работают?
– Да.
– Ну вот включи их и приезжай к нам.
Или тут недавно — не хотел ложиться спать. Прибежал к нам и спросил: а что будет, если мы сюда меня добавим? И юркнул между нами в постель. Добавил себя в кровать. Хитрый, веселый и очень добрый. Переживает за других ребят в садике, всех любит и хочет со всеми дружить, разговаривает со всеми подряд в транспорте, магазине и на улице, ловит очарованные взгляды и улыбки. Каждый, кто ему улыбнется — уже лучший друг.
….
Я помню, что в детстве, когда случалось так, что мама с папой ругались по каким-то причинам (что было нечасто), я испытывал ужас от того, что они могут развестись. Я очень точно помню, что стоял за дверью и думал – ругайтесь, ладно, но папа, не уходи, пожалуйста. Только не уходи.
Не знаю, почему такая мысль была. Может в школе кто-то рассказывал о подобном. Но вот этот ужас от того, что папа может быть не рядом я помню отчетливо. И сейчас, когда Лев просит поиграть с ним – у меня сердце сжимается каждый раз. Злюсь на нас – на взрослых за то, что из-за наших тараканов, неумения слушать друг друга и жертвовать собой ради развития отношений — могут пострадать такие цветочки, которые сейчас на 100% сотканы из открытости, света и добра. Всего того, что мы со временем по глупости растеряли.
